"Часто случается, что червь, достигши полного возраста, получает крылья и возлетает на высоту; так и тщеславие, усилившись, рождает гордость, всех зол начальницу и совершительницу." (Преп. Иоанн Синайский, "Лествица")Мне кажется, что обе цитаты, вынесенные в эпиграф, требуют уточнения. Собственно, я их и поставил рядом, чтобы это уточнение напрашивалось само собой. Я уверен, что следует различать гордыню и гордость. Гордость – радость от достижения, пусть даже не своего. Гордыня – пренебрежение другими и самим Богом в результате необоснованно высокого самомнения. Это пренебрежение – основа любого зла. Возможно, именно поэтому гордыня - самый тяжкий из семи смертных грехов в христианстве.
«Гордость - это осознание того, что сделал для людей всё, что мог. А гордыня - это иллюзия, что можешь сделать всё, что не могут эти людишки» Стас Янковский
Существуют три близких по сути, но разных по значению понятия: честь, гордость и тщеславие. При этом по Ницше честь поддерживается чувством превосходства и общественное мнение с этим согласно, тогда как гордость отражает только чувство превосходства. При всей неточности этих определений в гордости виден оттенок негативности, поскольку общество ставит под вопрос наличие качеств, которыми некто гордится. Если же качеств на самом деле нет, то это уже тщеславие. Оно уже выглядит просто отрицательным понятием, поскольку тщеславный человек не только лишён качеств, но, зная это, претендует на незаслуженное общественное признание (желает не быть, а слыть). В своём ли уме тщеславный человек? Понимает ли он, что делает? Судя по Достоевскому - не совсем. Так, Аглая в «Идиоте» говорит Настасье Филипповне: «Вы … слишком горды... нет, не горды, я ошиблась … вы тщеславны... даже и не это: вы себялюбивы до... сумасшествия». Как замечательно выстроилась в этом предложении цепочка гордость-тщеславие-сумасшествие. Они, действительно стоят на одной восходящей к безумию линии. Себялюбие до сумасшествия - один из признаков психопатии паранойи.
То есть, если отбросить сложное понятие «чести», то у нас остаётся три сходных понятия, претендующих на роль «гордыни»: гордость, тщеславие и себялюбие до сумасшествия. Как почти положительное на фоне остальных понятие «гордость» уже не очень подпадает под «самый главный грех» на фоне двух других: тщеславия и себялюбия до сумасшествия. При этом последнее вполне тянет на психопатию, а тщеславие откровенно мелковато по сравнению с любым другим «смертным грехом» (например, гневом). Правда, сравнивать «смертные грехи» по степени их греховности довольно неблагодарное занятие. За гордыней может быть признано главное место только в случае порождения ею любого другого из смертных грехов. В этом смысле на роль гордыни может претендовать только себялюбие до сумасшествия. Естественно, что в чистом виде оно встречается только у психопатов, но надо помнить, что все нормальные люди рано или поздно подвержены любому из психопатических признаков.
Тщеславие имеет шанс превращения в себялюбие, поскольку человек никогда не признаёт себя плохим (следствие существования категорического императива), и из-за естественного животного желания превосходства. Следовательно, тщеславный человек (а фактически - любой слабый человек, неспособный превосходить других какими-либо реальными своими качествами) в поиске несуществующих качеств может их выдумать и поверить в них. В любом случае человек скорее поверит в выдуманные собою превосходные качества, чем в их почти полное отсутствие.
Таким образом, фраза Стаса Янковского неточна, но в ней, на мой взгляд, правильно передана суть разницы между грехом и гордыней. На то он и афоризм. У Иоанна Синайского же (см. эпиграф) слово гордость (как и слово «червь») использовано не совсем верно, потому что «усилившееся тщеславие» – себялюбие до сумасшествия. Правильнее было бы сказать так: "Как гусеница, достигнув полного развития, получает крылья и взлетает; так и тщеславие, усилившись в тщетных поисках собственного превосходства, рождает себялюбие до сумасшествия (гордыню), всех зол начальника и свершителя". Я написал «не совсем верно» потому, что гордость всё же содержит в себе зерно гордыни. Например, человек выигрывает ряд олимпийских соревнований и заслуженно гордится своими успехами. Но время летит, он стареет и, чувствуя скорое поражение, начинает принимать запрещённый допинг, успокаивая себя тем, что якобы все так делают. Он опять выигрывает, и опять казалось бы горд, но это уже тщеславие, и родилось оно из любования собой ещё тогда, когда он был заслуженно горд. Прорастёт ли зерно гордыни из гордости - зависит от уровня духовности человека, от чистоты его души. На мой взгляд, именно низкая духовность является залогом и гордыни и любого другого из оставшихся шести смертных грехов. Связь каждого из них с гордыней очевидна. Разве что кроме печали, которая, если не имеет под собой вполне конкретной патологии, берёт своё начало от того, что человек в своей гордыне ставит себя выше Бога.
В старые времена считалось, что человек в своём развитии должен пройти «огонь, воду и медные трубы». Гордыня как раз и созревает под звуки хвалебной музыки «медных труб». Это испытание славой - самое последнее и самое сложное испытание на пути к тому, чтобы стать настоящим человеком. Понятие противоположное гордыне – скромность.
(Следующий), (Продолжение), (Околофилософское), (Содержание)
Journal information